English    Українська

Борис Малиновский. К истории отечественного компьютеростроения.

Так уже случилось...
Мысли о статье про первый украинский компьютер
ЭВМ М1 была первой в России, но не в Советском Союзе
Дорога побед и огорчений

Приводимый ниже материал был подготовлен Вячеславом Анатольевичем Моисеевым, работавшим в 90-х годах прошлого столетия обозревателем Укринформа. По сведениям Бориса Малиновского этот материал не был опубликован и поэтому помещается в разделе "Новости". В настоящее время В.А.Моисеев работает в Киевском международном университете профессором кафедры журналистики.

Дорога побед и огорчений

Моисеев Вячеслав Анатольевич

Сколь бы ни была важна плодотворная работа коллективов, конечный результат их деятельности нередко зависит от масштаба личности лидеров. Так и создание первой в СССР и континентальной Европе электронно-вычислительной машины во многом обусловлено гением Сергея Алексеевича Лебедева.

Человек скромный, да еще связанный с весьма специфической отраслью, он не был широко известен в пору наивысших достижений, в конце жизни его оттесняли от главного направления электроники, а после смерти, как случается, и вовсе стали забывать. Но ничто не пропадает бесследно, и известный киевский ученый Борис Николаевич Малиновский написал книгу "История вычислительной техники в лицах. Академик С.Лебедев". Член-корреспондент Академии наук Украины, лауреат премии имени С.А.Лебедева, он знает те события что называется изнутри.

А события эти, вошедшие в историю как крупнейшее научно-инженерное достижение, происходили сразу после войны в Киеве. Бывший в ту пору вице-президентом Академии наук Украины М.А.Лаврентьев рекомендовал известного ему С.А.Лебедева как талантливого ученого своему президенту А.А.Богомольцу. Тот возвращал из эвакуации Академию, и пригласил С.А.Лебедева баллотироваться на одну из 15 академических вакансий и одновременно на должность директора Института энергетики АН УССР. Это все (как и знакомство Богомольца с Лаврентьевым) было во многом случайным, но что такое случай - известно, а Сергей Алексеевич уже имел немалые достижения.

Выпускник МВТУ, он работал во Всесоюзном электромеханическом институте заведующим отделом автоматики и там, в знаменитом ВЭИ, и начиналась кристаллизация знаний и идей, из которых затем произросло жемчужное зерно - первая ЭВМ. Там, а потом в войну, когда занимался системой стабилизации танкового орудия при прицеливании и автоматическим устройством самонаведения авианосной торпеды, и после, рассчитывая сверхмощные линии электропередач, С.А.Лебедев разрабатывал вычислительные средства. И если бы не война, как показано в книге Б.Н.Малиновского, первые ЭВМ могли бы появиться раньше.

После разделения Института энергетики на два, С.А.Лебедев возглавил Институт электротехники.

Располагался институт в здании Российского императорского технического общества на улице Чкалова, бывшей Столыпинской, неподалеку от клиники, в которой П.А.Столыпин скончался. В этом презентабельном здании перебывало немало известных людей, всяких заведений, и об эпохе ЭВМ на его стене напоминает мемориальная доска. Но сама ЭВМ создавалась не здесь, а в пригородной Феофании. Но вначале С.А.Лебедев не собирался переходить к созданию ЭВМ. В книге приведено свидетельство В.М.Глушкова о том, что С.А.Лебедева подтолкнул М.А.Лаврентьев. Во всяком случае, такое инициирование нового было в характере будущего первооткрывателя знаменитого Новосибирского академгородка.

Первые подходы к ЭВМ были сделаны осенью 1948 года. И уже зимой и весной будущего года основные положения своей работы С.А.Лебедев представил М.А.Лаврентьеву, А.Ю.Ишлинскому, Б.В.Гнеденко, А.А.Харкевичу и другим участникам семинара. Даже и половины этих имен достаточно для характеристики научного и принципиального уровня обсуждения. "Однако наиболее трудной частью работы, - свидетельствует заставший ее начало автор книги, - явилось практическое создание МЭСМ. Думаю, что только разносторонний, предыдущий опыт исследований позволил Сергею Алексеевичу с блеском справиться с труднейшей задачей технического воплощения принципов ЭВМ".

Эта беспрецедентная (по содержанию) и обычная по напряженности (с утра до ночи, а порою и ночью) работа и велась в курортной Феофании. Ни опыта, ни литературы по ЭВМ не было, но уже к концу 1949 года подготовили принципиальные схемы блоков машины и ее общую схему, а через год действующий макет демонстрировали комиссии.

В январе 1951 года на заседании закрытого ученого совета двух институтов - электротехники и теплоэнергетики - С.А.Лебедев делал доклад "Счетно-решающая машина". Таких докладов в СССР до того еще не произносилось, и директор Института математики А.Ю.Ишлинский спросил: "Как удалось использовать заграничные технические материалы?" Были и другие вопросы.

Сгруппировав их Сергей Алексеевич начал отвечать: "Я имею данные по 18 машинам, разработанным американцами, эти данные носят характер рекламы, без каких-либо сведений о том, как машины устроены". И если там на машину уходит 5-10 лет, то мы, пообещал докладчик, хотим осуществить постройку машины за 2 года.

Ну что ж: догонять - это нам привычно, и правительственным постановлением предписали завершить машину в 4 квартале. Отступить от планировавшихся тогда сроков было не принято, и 25 декабря 1951 года состоялся пуск Электронной (Малой) машины.

Началась естественная доводка, но уже в октябре-ноябре по заданию Главволгсетьэлектростроя ЭВМ проводились конкретные вычисления. "Аналогичные расчеты запрограммированы по заданию Укрводохлопка, проектирующего крупные насосные станции для великих строек коммунизма", - такую запись "главного конструктора электронной счетной машины С.А.Лебедева" впервые привел Б.Н.Малиновский.

Итак, первая и единственная в Союзе ЭВМ работала. Но замечает автор, а он, напомним, знаток предмета, руководство Академии наук Украины во главе с биологом не поняло (не старалось понять) важности работ С.А.Лебедева. Не очень помогло ему и обращение в ЦК КПУ, зато хорошо понимал значение сделанного М.А.Лаврентьев. Еще в 1950 году он обратился к Сталину с предложением ускорить исследования по ЭВМ. Реакция была в духе времени: в марте 1950 года М.А.Лаврентьева назначили директором созданного не так давно в Москве Института точной механики и вычислительной техники АН СССР и поручили разрабатывать эти самые ЭВМ. Естественно, директор вспомнил о былом протеже и через год после назначения пригласил С.А.Лебедева заведовать в институте лабораторией №1 по совместительству.

С собой новый заведующий лабораторией привез проект большой машины (БЭСМ), выполненный им самим в нескольких толстых тетрадях и приступил к его реализации. Он так и работал в двух городах поочередно, но вскоре покинул Киев. Конечно, этому можно дать научно-профессиональное объяснение, и оно вроде бы даже связано с непониманием, с отсутствием поддержки в АН и верхах, но в жизни все бывает и сложнее, и проще одновременно, и по разъяснению автора (не в книге), к полному отъезду ученого были примешаны семейно-личные мотивы.

В Москве исследования вели с размахом и были также связаны с военной тематикой, в частности, с противоракетными средствами, и за них С.А.Лебедев получил Ленинскую премию. Он стал вскоре директором института и как главный конструктор руководил созданием нескольких ЭВМ, и работа эта шла вроде бы успешно. Но "нет пророков в своем отечестве", назвал одну главу Б.Н.Малиновский и для его героя настали тяжелые дни. Тогда эта отрасль вышла на раздорожье и решался коренной для нее вопрос: как быть дальше?

С.А.Лебедев, В.М.Глушков и другие его сторонники предлагали на основе мощных возможностей Минрадиопрома и в кооперации с английской фирмой ИКЛ приступить к разработке собственных машин четвертого поколения и сделать это быстрее американцев.

Но была и другая программа - повторения американской системы ИБМ-360.

Началось нешуточное и не во всем научное противостояние на самых высоких уровнях. 26 января 1967 г. состоялось совместное заседание Комиссии по вычислительной технике АН СССР и Совета по вычислительной технике ГКНТ1 при Совмине СССР. Председательствующий В.М.Глушков был единственным, кто возражал против использования американских схем. С.А.Лебедева, его сотрудников, ведшего переговоры с англичанами зам. министра Радиопрома М.К.Сулима на заседание не пригласили. Но они все же продолжали готовить с англичанами серьезные договорные документы. И это, считает Б.Н.Малиновский, могло дать хороший результат. А ИБМ, между тем, к сотрудничеству с нами не стремилась, продажа ее машин в СССР была запрещена и покупка их через третьи руки шла трудно.

Надлежало определяться дальше. Как водится, назначено новое совещание.

Это было одно из тех событий, когда решаются судьбы не только инженерно-технических проблем, но и судьбы целых отраслей, направлений и, само собой, стоящих за ними людей. 18 декабря 1968 года в Минрадиопроме собрались министр Калмыков, академики Келдыш, Лебедев, Дородницын, зампред Госплана Раковский, ученые, руководители, специалисты.

Докладывал заместитель министра Сулим. Он был сторонником сотрудничества с ИКЛ. Директор Научно-исследовательского центра электронно-вычислительной техники Крутовских представлял иную концепцию. Центр этот был основным конкурентом лебедевского института, наспех созданный, утверждает книга, в первое время не имел хороших специалистов и вынужден был стать на путь копирования того, что появилось за рубежом.

За второе предложение (с ИБМ-360) высказались Калмыков, президент АН СССР Келдыш. Доводы Лебедева, Дородницына, Сулима не возымели воздействия на высокий аэропаг: "Переориентироваться на ИКЛ не будем", - заключил министр.

Через некоторое время коллегия Минрадиопрома утвердила вариант с ИБМ.

Прямо на заседании коллегии заместитель министра М.К.Сулим заявил об уходе с должности. Из Центра уволился заместитель генерального конструктора Б.И.Рамеев - автор первого в стране проекта ЭВМ, крупный специалист, один из лебедевских сподвижников.

Сергей Алексеевич лежал с воспалением легких, но встал с постели. Героя Социалистического Труда, лауреата всяких премий и кавалера многих орденов министр не принял; "видимо, - заключает прошедший войну интеллигент, - было стыдно смотреть ему в глаза". Думаю, Борис Николаевич ошибается, все было проще. Переправленный из первой приемной к какому-то заму, С.А.Лебедев ничего не добился.

Это стало фактической смертью гениального ученого, а клиническая, после долгой болезни с вручением к 70-летию очередного ордена, наступила позже - в 1974 году. "Для набиравшей силу командно-административной системы такие люди становились досадной помехой на пути бездумно принимаемых решений", - подводит горький итог автор книги.

Похоронили С.А.Лебедева, конечно, на Новодевичьем, а Институту точной механики и вычислительной техники присвоили его имя.

В Киеве же работы по ЭВМ продолжались, здесь достигли значительных результатов, но это связано с другим человеком - В.М.Глушковым, и это уже особая тема и отдельная книга Бориса Николаевича Малиновского из задуманной им и настойчиво воплощаемой истории вычислительной техники в лицах.

В.А.Моисеев

1 Государственный комитет по науке и технике